Напиток 40+

Свекольный, паточный и, конечно, сахарный. Прозрачный, мутный или
подкрашенный. Те, кто постарше, кто жил в деревне, наверняка уже поняли, о чём речь. Да, именно о нём. О культовом напитке.

В годы моего детства он был «жидкой валютой» на селе. Без преувеличений. Требуется лошадка посадить картошку — литр самогона. Нужно зерно накормить птицу и скотину? Тут уже баночку поставь. Привезут с колхоза кузовок, ссыплют. Так и жили. 

И у каждой хозяйки обязательно был свой эксклюзивный рецепт приготовления самогонки. Да, у нас в деревне все именно так его и называли. В женском роде — самогонка. 

А у моей бабули — светлой улыбчивой старушки в платочке с морщинистыми натруженными руками — так я её помню, был совсем особенный рецепт. Без дрожжей. На пшенице и сахаре. В сезон в брагу обязательно добавлялся свежий чернослив. Иногда ещё варенье или «голенькие» конфетки. Так бабушка называла карамель, которая продавалась без фантиков на развес в бумажных кульках. В ту пору ещё с начинкой из натурального, без химии, повидла. 

Подготовленная брага настаивалась во фляге ни много, ни мало — три недели. А в аккурат на 21-й день бабушка начинала процесс. И не какого-то там самогоноварения. Нет. У нас в деревне самогонку гнали, а не варили. Бабушка так и говорила: «Завтра нужно гнать самогонку». И занимало это целый день. 

Я, тогда маленький, почему-то любил эти дни. Так мне нравилось наблюдать за бабулей. Она с утра начинала подготавливать все необходимые атрибуты: круглую железную печку «буржуйку», дрова, два чугунка, один из них — с дырою в дне, оцинкованный тазик с трубкой посередине, концы которой торчали с обеих его сторон, а один был загнут вниз, несколько деревянных ящиков. 

Место совершения правонарушения (тогда это было незаконно даже для личных целей) было неизменно — закрытый двор. Это огороженное сараями и высоким забором с калиткой небольшое пространство сзади дома. Там у нас жила корова Зорька. Дверь в её закуту всегда была открыта. Заходила она в неё только полежать или пожевать сена. А ещё — вместе с бабулей на дойку. Всё остальное время разгуливала по двору. Летом, правда, ещё два раза в день паслась в стаде. Вот в её отсутствие бабушка во дворе и гнала самогонку. А зимой на это время просто закрывала Зорьку в закуте. 

Первым делом устанавливалась печка. На печку бабуля водружала первый чугунок — тот, что без дырки. В него наливала два ведра браги и накрывала сверху вторым чугунком. Вверх дном с дыркой. Затем рядом устанавливала друг на друга несколько ящиков, а на них тазик. Да так, чтобы торчащая из него загнутая вниз трубка угодила прямо в дырку верхнего чугунка. На второй — прямой конец трубки — наматывала нитку, которая свисала в подставленную под неё трёхлитровую банку. В тазик наливала холодную воду, а зимой накидывала снег. 

Потом бабушка замешивала тесто из ржаной муки. Им она замазывала стык между чугунками и вход трубки в дно верхнего чугунка. Разводила огонь в печке, обязательно крестила его, что-то нашёптывая. И вот тут начиналось то, что мне нравилось больше всего — чугунки нагревались, а тесто засыхало, источая невероятно аппетитный аромат. В этот момент я всегда сообщал бабушке, что проголодался и меня нужно срочно покормить. А она отвечала, что нужно подождать. Нельзя сейчас отходить, потому что «самогонка может плюнуть». Дело в том, что после того, как упадут первые капли самогона, нужно было сразу откинуть немного дров из печки, уменьшив пламя. Иначе брага могла сильно закипеть и выплеснуться в банку. И испортить всё дело. 

Я сидел и внимательно наблюдал за ниткой. Когда же закапает? И очень радовался, когда мне удавалось первому заметить этот момент и сообщить об этом бабушке. Правда, запах этой жидкости, в отличие от теста, мне совсем не нравился. Несмотря на то, что бабушкина самогонка считалась лучшей в деревне. Без дрожжей. Никто так больше не умел. Но самогонкой бабушка никогда не торговала. Гнала её только для собственных нужд — вдруг гости зайдут-заедут, да «для дела». 

А вспомнилось мне об этом не случайно. Сегодня в нашей стране отмечается День самогонщика. Не знаю как сейчас, но в моём детстве он точно стал бы праздником всех сельских жителей без исключения. Только тогда его не отмечали. Но жизнь и без него была весёлой.